- И все же, где я нахожусь? – Гостья допила кофе и поднялась на ноги.

- Там, где тебя бить не будут. – Адрес Грише говорить не хотелось. Сбежит в ту же секунду.

Элла хмыкнула, обошла мужчину по дуге и посмотрела в окно. Обычный двор. Обычные кирпичные дома. Лишь одна деталь заставила ее догадаться, где она сейчас находилась: елка, стоявшая во дворе. Нарядная, с ледяными строениями, горками и сложными снежными фигурами. Такой двор только Палыч мог обустроить.

- Снежинская, дом восемь. – Констатировала она.

- Как ты поняла? – Тут же вскинулся Григорий.

- Я воспитателем работаю… работала здесь по соседству в детском саду. Через этот двор каждый день ходила, и дворника знаю. – Призналась она, обернувшись. Серые глаза хозяина дома смотрели на нее с немым вопросом. – Меня уволили вчера. Сказали, что чью-то родственницу на мое место устроить нужно. – Она вздохнула.

- Ты поэтому в синяках. Из-за того, что тебя уволили? – Нахмурился он.

- Нет. Матери повод не нужен, когда она выпивает. – Она грустно опустила глаза. – Плохо, что ее новый сожитель тоже пьет и… во всем ее поддерживает.

Чашка в руках Григория вдруг треснула. Сама собой, конечно. Не мог же он ее так сильно сдавить?

- Зачем ты с ней живешь? – Он поднялся на ноги, отнес сломанную посуду в мусорное ведро и повернулся к ней.

Элла пожала плечами.

- Жалко ее было поначалу. Да и она же меня… не сдала в детдом. – Она вновь повернулась к окну и посмотрела на двор. – А потом…. Ну куда мне идти? На свою зарплату я только комнату могу снять на окраине города. Да и она же совсем без меня пропадет, наверное. Я ей хоть лекарства покупаю.

Хозяин квартиры с неподдельным интересом разглядывал спину своей гостьи.

- А вчера зачем в снег легла? – Строго вопросил он.

- Умереть хотелось. Больно было и обидно до того, что жить не хотелось. Я и вырвалась вчера еле-еле. Мать совсем разошлась, я только верхнюю одежду схватила и ботинки. Так на улицу и выскочила. И поняла, что устала я так жить. Не могу больше. – Она снова обхватила себя руками.

- У меня тоже такое было не так давно. – Поделился он. – Усталость от жизни.

- И что вы сделали? – Вскинула она брови, повернувшись к нему лицом.

Гриша зловеще ухмыльнулся.

- Развелся к чертям собачьим. – Удивил он ее.

- Совсем? – Изумилась она.

- Совсем. – Кивнул он. – И совершенно не раскаиваюсь в этом. Кстати, меня Григорием зовут. – Соизволил он представиться.

- Элла, - на автомате брякнула она. – Ой, я же говорила уже. – Смутилась.

Гриша улыбнулся и чуть передвинулся так, чтобы с кухни ее не выпустить в случае побега. В голове у него созрел план. Абы кого же в детский сад работать не возьмут, правильно? Значит, девушка достаточно безопасна для общества в частности и для него с Тоськой в целом.

- Элла, а какие у вас планы на будущее? – Загадочно спросил он.

- Эмм, - девушка растерялась. Задумалась. – Не знаю. – С дрожью в голосе сообщила она. – Я не думала еще об этом. – В больших темных глазах появились слезы, которые она нервно смахнула тыльной частью кисти. – Наверное, нужно поискать место, где можно переночевать…. – Сказала она, вздохнув. – Плохо, что сумка с документами дома осталась. Но у меня в пуховике осталось немного. – Она, проговаривая все это, смотрела куда-то сквозь Григория. Видимо, уже и план какой-то для себя наметила.

- Хмм, - нахмурился он. – Я бы так не торопился. – Начал издалека.

- Но как же? – Элла все же сфокусировала на нем свой взгляд.

- А вот так. Я предлагаю вам остаться здесь и помочь мне. – Он склонил голову набок, наблюдая за ее озадаченным выражением лица.

- Помочь? – Тихо переспросила она. – Чем я могу помочь-то? У меня же ничего нет.

У Григория в голове тут же всплыли подробные способы помощи с ее стороны. Вот только почти все они были неприличными, поэтому от них пришлось отказаться. Не потому, что не хотелось, а потому что побоялся испугать.

- У тебя должен быть творческий опыт. В общем, мне нужно создать в этой квартире ощущение праздника. Причем сделать это нужно так, чтобы вечером квартира была похожа на елочно-игрушечный склад. – Оскалился он в предвкушающей улыбке.

- О, у вас гости будут? – Всполошилась она.

Григорий поморщился. Вот о чем она думает? Какие нафиг гости? Он бы с ней этот новый год наедине провел, если бы не Тоська. Но дочь никуда не денешь. И ей праздник очень-очень нужен. И так родная мать испортила ей все настроение, заявившись неделю назад в нетрезвом состоянии и потребовав с Григория каких-то морально-вредных компенсаций. Послана она была, конечно, далеко. Но Тоську до слез довела. У Григория, никогда до этого на женщину руку не поднимавшего, даже кулаки зачесались. Однако, он нашел в себе силы просто выпихнуть бывшую жену за дверь и пригрозить всеми карами небесными и психушкой. Только тогда Ритка соизволила свалить.

Потому и новый год для Тоськи он хотел устроить особенный. Егор с Милой и детьми обещал приехать вечером к матери, и дочь Григорий планировал забрать домой оттуда. Но, кажется, планы придется поменять, и на праздник к маме явиться с прекрасной дамой. А то Маргарита так подмочила его репутацию в глазах воспитавшей его женщины, что реабилитироваться в ближайшие несколько лет будет очень сложно. А скромная девушка-воспитательница показывала его благородство со всех мыслимых и немыслимых сторон. Вот только синяк на ее щеке никак не вписывался в праздничную атмосферу. Ну, ничего. Мама поймет, если ей все объяснить.

А еще Григорий прекрасно понимал, что все то, в чем он себя попытался убедить, и половины не занимает от желания устроить праздник не только своей дочери, но и самой Элле, которую вряд ли жизнь баловала в этом плане.

- Нет. Гостей не будет. Будет моя дочь, которая считает Новый Год самым главным праздником. Она его нежно любит и радуется. И украшать квартиру мы будем исключительно для нее. – Торжественно объявил он.

Элла, услышав про ребенка слегка озадачилась. И выдохнула с облегчением. Ведь плохой человек так стараться для дочери не стал бы. Уж она-то знает. Да и ее он спас.

- Конечно, я вам помогу. Говорите, что нужно делать? – Она вновь поджала пальцы на ногах.

- Для начала, перестань мне «выкать». Я не настолько старый и седой. Во-вторых, ты сейчас выпьешь обезболивающее и наденешь теплые носки. У меня есть. – Тут же ответил он.

Глава 2

Носки оказались мужскими. До колена. Вязанные. С олешками на мысках. Элла с задумчивым выражением лица разглядывала себя. Григорий тоже с легким недоумением смотрел на ее ноги.

- Странно. Егору они оказались малы, он мне их и отдал. – Покачал он головой.

- Может быть, я так обойдусь…. – Элла склонила голову набок, отчего ее темные волосы упали на лицо.

- Ну уж нет. У тебя ноги мерзнут. А будешь сопротивляться….

- То что? – Девушка впервые посмотрела на мужчину с вызовом. Видимо, поняла, что он опасности не представляет.

- То будешь пить противное какао с пенкой. – Выпалил Григорий то, что всегда срабатывало с Тоськой. Дочь такого наказания опасалась и отца ей приходилось слушаться.

- Какао? – Переспросила она недоверчиво.

- С пенкой. – Скривился он.

- Вы странный. – После нескольких секунд молчания ответила она.

- Ты. – Не согласился он.

- Что?

- Ты странный. Мы же договорились не «выкать». – Напомнил Григорий и поманил ее на лоджию, где было чуть прохладнее, нежели в квартире. – Отопление барахлит. – Покаялся он, затаскивая в гостиную огромную коробку. – Так, здесь елка. – Припомнил он и вновь вышел. Вернулся он с двумя коробками поменьше. – Здесь игрушки. Так, нужна еще гирлянда и бусы. И подарки у меня там спрятаны…. – Бормотал он по мере затаскивания в квартиру очередных коробок, коробочек и коробусек.

Элла стояла и с непередаваемым выражением лица следила за мужчиной. Кажется, до нее лишь сейчас дошел весь масштаб трагедии. А Григорий все приносил и приносил новые украшения в ярких заводских упаковках. Видно было, что мужчина готовился к празднику и складировал инвентарь не один день.